В этом мире все не так просто... Все еще проще.
...Свои и не очень. Но хорошие.Надеюсь 
Итак номер раз, моя зарисовочка.
Депресняк как родной.
Встречаешь, как старого знакомого. Родного. Неблизкого, но за неимением... Ставишь ему бутылочку вина, режешь сыр тоненькими полосочками... без закуски, оно никак. Доливаешь в чайник воды... На кухне всегда уютнее, если чайник. Он устало опускается на стул, закуривает сигарету... Ты было просишь его выйти на лестницу, но только машешь рукой и закуриваешь сама. И вы курите и молчите, пока он не скажет: "ну, давай, что ли... ", и булькнет вино в заботливо пододвинутые рюмки.
"За хороших людей" - он не скажет. Тактичен. Тактичен и молчалив. Он будет молчать, в основном, разве что кивнет иногда тяжелой своей головой, когда тебя будет рвать словами, как желчью, и даже когда ты возмешь гитару, он лишь покажет на миг сумрачную усмешку, и не скажет почти ничего... Будет слушать. Молча. Он ведь такой замечательный слушатель... Нетребовательный, чуткий. Ему ничего не надо обьяснять... по крайней мере дважды. И он уйдет - в тот же миг, как только ты устанешь от его общества... Чтобы следующим вечером вернуться снова, и снова булькать вино в подставленную рюмку, и снова кивать головой, и пить горячий чай большими глотками...
Ему много не нужно. Только иногда - приходить вечерами. Он очень, очень удобный приятель... И даже то, что он тебе не нужен, его не волнует.
Он всего лишь никогда, никогда не даст ответа ни на один из твоих вопросов.
Даже на этот:"Зачем ты приходишь ко мне?"
Итак номер раз, моя зарисовочка.
Депресняк как родной.
Встречаешь, как старого знакомого. Родного. Неблизкого, но за неимением... Ставишь ему бутылочку вина, режешь сыр тоненькими полосочками... без закуски, оно никак. Доливаешь в чайник воды... На кухне всегда уютнее, если чайник. Он устало опускается на стул, закуривает сигарету... Ты было просишь его выйти на лестницу, но только машешь рукой и закуриваешь сама. И вы курите и молчите, пока он не скажет: "ну, давай, что ли... ", и булькнет вино в заботливо пододвинутые рюмки.
"За хороших людей" - он не скажет. Тактичен. Тактичен и молчалив. Он будет молчать, в основном, разве что кивнет иногда тяжелой своей головой, когда тебя будет рвать словами, как желчью, и даже когда ты возмешь гитару, он лишь покажет на миг сумрачную усмешку, и не скажет почти ничего... Будет слушать. Молча. Он ведь такой замечательный слушатель... Нетребовательный, чуткий. Ему ничего не надо обьяснять... по крайней мере дважды. И он уйдет - в тот же миг, как только ты устанешь от его общества... Чтобы следующим вечером вернуться снова, и снова булькать вино в подставленную рюмку, и снова кивать головой, и пить горячий чай большими глотками...
Ему много не нужно. Только иногда - приходить вечерами. Он очень, очень удобный приятель... И даже то, что он тебе не нужен, его не волнует.
Он всего лишь никогда, никогда не даст ответа ни на один из твоих вопросов.
Даже на этот:"Зачем ты приходишь ко мне?"
@настроение:
соответственное 